Ломакин был метеорологом-наблюдателем и начальником полярной станции Диксон в августе 1922 г., когда Бегичев обнаружил останки Тессема, и участвовал в погребении норвежца. Поэтому, обнаружив труп в окружении иностранных вещей, он должен был догадаться, кто перед ним. Вещи он перевез на полярную станцию. Но тогда можно было предположить, что и останки человека были перевезены тоже.
* * *
Где же могила Кнутсена? Если его привезли на полярную станцию, то, надо думать, похоронили в относительной близости от нее. Елена Ивановна Демина нанесла ее на расстоянии около полукилометра, там, где была расположена та потрясшая меня могила. Это предположение нуждалось в проверке. Меня беспокоило только одно: сохранилось ли захоронение.
Экспедиция «Комсомольской правды» искала его в 1973, 1974 и 1975 годах. В 1976 г. рязанские туристы под руководством В. Зубарева снова искали ее на Берегу Петра Чичагова. Сколько раз эти ребята проходили по дощатым настилам диксоновских тротуаров в 50, 40 и даже в 30 метрах от его могилы?
Наступил 1989 г. — столетие со дня рождения Пауля Кнутсена. Я предложила организовать небольшую экспедицию на остров Диксон. Идею поддержало Отделение географии полярных стран Географического общества.
Поначалу предполагалось, что единственной целью экспедиции будет выяснение того, сохранилась могила или нет. Однако поскольку захоронение уже вскрыто, решили направить письмо в Прокуратуру СССР, которая проявила к экспедиции неожиданный интерес. И тогда осталось найти представителя судебно-медицинской экспертизы. С этим помог Минздрав РСФСР.
Едва я ступила на остров, меня, как магнитную стрелку на север, потянуло к мысу Лемберова. И я пошла прямо к могиле, которой... не оказалось.
На следующий день с утра я бродила по остаткам гряды, исчезающей под напором интенсивного строительства. Три новеньких двухэтажных дома, сияя желтоватыми досками, стояли рядком на самом ее гребне. Строительством руководил начальник Дик-соновского управления гидрометеослужбы Е. Михайлов, который сообщил, что никакой могилы при закладке домов не обнаружили.
Мои хождения по гряде дали один результат: я нашла то место... Слишком врезалось оно в память, и округлые небольшие камни еще лежали там. В остальных местах гряды их не было, видимо, специально принесены... Куда делось остальное?
В Штабе морских операций мне сочувствовали:
— Не нашли могилу? Так она же вот здесь, рядом.
Действительно, в пятидесяти метрах от той могилы, которую я искала и не могла найти, находилась другая. В пределах точности схемы, на которой Елена Ивановна отметила могилу моряка, их различить было невозможно. Именно в это время и прибыли представитель Прокуратуры СССР и судебно-медицинский эксперт.
Могила была на самом гребне гряды... Усопший похоронен не в ящике... Его последний приют имел форму гроба... Но это захоронение по виду резко расходилось с описанием Елены Ивановны, да и гроб великоват (190 см): ведь Пауль Кнутсен был ростом около 165 сантиметров. И тот кусок гранита, к которому был когда-то прижат ящик с его останками, имеет длину около 180 сантиметров (я ее промерила). Впрочем, что гадать? Теперь оставалось подождать результатов научной экспертизы.
Вернувшись в Москву, я со всеми фотографиями отправилась к Елене Ивановне. Да, обе могилы находятся в полукилометре от полярной станции предвоенного времени. Да, обе они на каменистой гряде, начинающейся у мыса Лемберова. Я это место могла легко узнать на фотографиях, сделанных в 1938—1939 гг., хранящихся у Деминой. Но все остальное резко различалось...
Могила моряка была ориентирована вдоль гряды, а не поперек. Она была не на вершине гряды, а у начала резкого подъема каменистого гребня. Но когда Елена Ивановна сказала, что захоронение было таким мелким, что в одном месте виднелись доски, доски плоского ящика, то у меня пропали последние сомнения. К тому же мелких камней, по которым и сейчас можно указать былое захоронение, в других местах гряды нет. И никто бы не описал исследованную специалистами могилу как бугорок полуразва-лившихся камней. По совокупности этих четырех факторов и определилось мое мнение: найдено не захоронение Пауля Кнутсена, его могилы больше не существует... Слоты для настоящих игроков в главном онлайн-казино для лучших побед.
* * *
Где же могила Кнутсена? Если его привезли на полярную станцию, то, надо думать, похоронили в относительной близости от нее. Елена Ивановна Демина нанесла ее на расстоянии около полукилометра, там, где была расположена та потрясшая меня могила. Это предположение нуждалось в проверке. Меня беспокоило только одно: сохранилось ли захоронение.
Экспедиция «Комсомольской правды» искала его в 1973, 1974 и 1975 годах. В 1976 г. рязанские туристы под руководством В. Зубарева снова искали ее на Берегу Петра Чичагова. Сколько раз эти ребята проходили по дощатым настилам диксоновских тротуаров в 50, 40 и даже в 30 метрах от его могилы?
Наступил 1989 г. — столетие со дня рождения Пауля Кнутсена. Я предложила организовать небольшую экспедицию на остров Диксон. Идею поддержало Отделение географии полярных стран Географического общества.
Поначалу предполагалось, что единственной целью экспедиции будет выяснение того, сохранилась могила или нет. Однако поскольку захоронение уже вскрыто, решили направить письмо в Прокуратуру СССР, которая проявила к экспедиции неожиданный интерес. И тогда осталось найти представителя судебно-медицинской экспертизы. С этим помог Минздрав РСФСР.
Едва я ступила на остров, меня, как магнитную стрелку на север, потянуло к мысу Лемберова. И я пошла прямо к могиле, которой... не оказалось.
На следующий день с утра я бродила по остаткам гряды, исчезающей под напором интенсивного строительства. Три новеньких двухэтажных дома, сияя желтоватыми досками, стояли рядком на самом ее гребне. Строительством руководил начальник Дик-соновского управления гидрометеослужбы Е. Михайлов, который сообщил, что никакой могилы при закладке домов не обнаружили.
Мои хождения по гряде дали один результат: я нашла то место... Слишком врезалось оно в память, и округлые небольшие камни еще лежали там. В остальных местах гряды их не было, видимо, специально принесены... Куда делось остальное?
В Штабе морских операций мне сочувствовали:
— Не нашли могилу? Так она же вот здесь, рядом.
Действительно, в пятидесяти метрах от той могилы, которую я искала и не могла найти, находилась другая. В пределах точности схемы, на которой Елена Ивановна отметила могилу моряка, их различить было невозможно. Именно в это время и прибыли представитель Прокуратуры СССР и судебно-медицинский эксперт.
Могила была на самом гребне гряды... Усопший похоронен не в ящике... Его последний приют имел форму гроба... Но это захоронение по виду резко расходилось с описанием Елены Ивановны, да и гроб великоват (190 см): ведь Пауль Кнутсен был ростом около 165 сантиметров. И тот кусок гранита, к которому был когда-то прижат ящик с его останками, имеет длину около 180 сантиметров (я ее промерила). Впрочем, что гадать? Теперь оставалось подождать результатов научной экспертизы.
Вернувшись в Москву, я со всеми фотографиями отправилась к Елене Ивановне. Да, обе могилы находятся в полукилометре от полярной станции предвоенного времени. Да, обе они на каменистой гряде, начинающейся у мыса Лемберова. Я это место могла легко узнать на фотографиях, сделанных в 1938—1939 гг., хранящихся у Деминой. Но все остальное резко различалось...
Могила моряка была ориентирована вдоль гряды, а не поперек. Она была не на вершине гряды, а у начала резкого подъема каменистого гребня. Но когда Елена Ивановна сказала, что захоронение было таким мелким, что в одном месте виднелись доски, доски плоского ящика, то у меня пропали последние сомнения. К тому же мелких камней, по которым и сейчас можно указать былое захоронение, в других местах гряды нет. И никто бы не описал исследованную специалистами могилу как бугорок полуразва-лившихся камней. По совокупности этих четырех факторов и определилось мое мнение: найдено не захоронение Пауля Кнутсена, его могилы больше не существует... Слоты для настоящих игроков в главном онлайн-казино для лучших побед.